Свадьба

Свадьба

72 Х 135

Чудесное яблоко

Чудесное яблоко

95 Х 179

Слушают гусли

Слушают гусли

100 х 176

Глава 7

В колокола Ефим весной, конечно, не уда¬ряет — колоколов у него нет. Но вот коло¬кольчик есть!

Лишь только отшумят весенние ручьи, лишь только просохнут тропинки и дороги, Ефим выкатывает на лужайку перед избой удивитель¬ную тележку. Тележка самодельная, на двух ко- лёсиках, с широким, вместительным кузовом. Но что лежит в этом кузове, от любопытных глаз пока что укрыто золотистой рогожкой.

Один лишь медный колокольчик на самом ви¬ду. Он висит сбоку на подвеске, и Ефим звонит в него, и бегут к Ефиму опять все шабловские мальчишки и девчонки.

— Что, дяденька Ефим, уже на фестиваль?- кричат они.

А Ефим и сам весь радостно светится, как яс¬ное солнышко. На нём новая рубаха, видавший виды пиджачок почищен, отглажен, через плечо на ремне гармонь.

На фестиваль! Это вы что-то долго копоши¬тесь, собираетесь, а я давно готов... Ну, кто со мной?

— Все-е!—ликующим хором орут ребя¬тишки.

И тогда Ефим приоткрывает кузов:

— Налетай!

И ребятишки, как стая чижей на зерно, нале¬тают.

Только в тележке, в кузове, не зёрна, а глиня¬ные свистульки, бумажные маски с бородами из кудели, всякие шляпы да колпаки, и всё это Ефим смастерил за зиму сам, а кое-что и при-купил на ярмарке в городке Кологриве.

Весёлая компания вокруг тележки преобра¬жается на глазах. Это теперь уже и не шабловские мальчишки-девчонки, а самые настоящие артисты-музыканты. Ну, может, и не совсем на-стоящие, да сами-то они о себе думают именно так.

А когда, нахлобучив да напялив всё это карна¬вальное убранство на себя да взяв в руки сви-стелки, гуделки, трогаются вслед за звенящей Ефимовой тележкой по улице, то и все их отцы- матери, бабушки-дедушки тоже кричат из око¬шек:

— Ну, Ефим... Ну, Ефим... Опять что-то при¬думал, опять что-то сотворил. Надо бежать смот-реть!

Тележка заворачивает на зелёную луговину, и вот перед всем деревенским людом начинается представление.

— Наш фестиваль! — объявляет Ефим, опять ударяет в колокольчик, скидывает с плеча гар-монь и широко распахивает её пёстрые мехи.

Ребятишки-музыканты, как по команде, наду¬вают щёки, дуют в свистелки, и взвивается над солнечным лугом, над крышами деревни, над майскими, в зелёном дыме, берёзами не то марш, не то полечка. Сразу-то никому ничего и не разобрать, но всем весело.

А Ефим светлую рогожу с тележки смахнул и установил там картину — яркую, цветастую, све¬женькую, нарочно для нынешнего утра сохра¬нённую в секрете.

— Новый праздник на старинный лад. Коля¬да! — опять объявляет Ефим и нараспев, громко, складно говорит: 

Долго праздника мы ждали, 

Всё-то думали, гадали, 

Как честной народ прославить, 

Да ещё и позабавить: 

От работы отдохнуть, 

Старину воспомянуть. 

И подули мы в дуду, 

И позвали Коляду! 

 

— Слава! Слава!—подхватывают ребятишки, дуют в свистелки ещё громче, а Ефим вновь:

Коляда у нас родилась, 

Долго по свету блудилась 

И в лесах, и во садах, 

И в далёких городах. 

У вельмож и у царей,

 У заморских королей 

То смеялась, то рыдала,

 Много разного видала 

И дорогою прямой 

Воротилася домой! 

— Слава! Слава!

Как пришла Коляда К нам в деревню сюда По дубовым мостам, По лазоревым цветам. И взошла Коляда К Дорофею во двор; Дорофеев двор - На три терема! На три терема, На три горницы,— Под окошками Вьются горлицы. Под окошками Дивный сад цветёт; Ходят курочки, Петушок поёт!

— Слава! Слава! — подхватывают теперь вслед за Ефимом не только ребятишки, а и взрос-лые девушки и парни, и даже бородатые мужики. Подхватывают вроде бы в шутку, но Ефим довольнёхонек, Ефим дальше ведёт:

Во нервом-то терему

Это месяц светлый —

Сидит сам господин

Дорофей Иванович!

Во втором-то терему

Это солнце ясное —

Сидит сама госпожа

Дарья Трифоновна!

А в третьем-то терему,

Как цветочки во саду,

Малы деточки —

Ясны звёздочки!

У окошечка сидят,

Добрым людям говорят:

«Ай, жить бы вам да не стариться!

В мире честным трудом вечно славиться!»

— И тебе, Ефим Васильевич, славиться! И те¬бе...— уже не в шутку, а всерьёз говорят мужики Ефиму.

Подходят к самой картине, разглядывают её чуть ли не в упор и наперебой ахают:

— Гляньте-ка! А ведь это вот моя Манюшка с подсолнушком нарисована... А это, с гармош-кою, мой Гришутка... А вот это и сам Ефим Ва¬сильевич! Тоже стоит с гармонью под мышкой, командует всем хором... А ну-ка спой, расскажи нам свою Коляду, Ефим Васильевич, ещё раз!

Но Ефим уже торопится дальше, в другую де¬ревню.

И он торопится, и ребятишки, друзья его, то¬ропятся.

И вот они катят все вместе тележку с разве¬сёлой Колядой по нолевым дорогам, по светлым пригоркам мимо частых ельников да березников, и Ефиму кажется, что везут они не только сви¬стульки, карнавальные костюмы да искусно расписанные холсты, а то самое Яблоко, кото¬рое — На Всех. То Яблоко, которое чем больше раздаёшь, тем краше да крупнее оно становится.

Да так ведь всё потом и случилось в самом деле. Всю свою долгую жизнь Ефим Честняков трудился не для себя — для людей, для их ребя¬тишек. И добрая весть о нём покатилась красно- боким яблочком сначала по Шаблову, потом по ближним деревенькам, потом — по дальним, до¬шла она и до больших городов. Но и там Ефимово яблоко не убывает, а становится всё чудесней да золотистей; а по-другому и быть не должно Оно На Всех!

 

Перейти к главе 1   2   3   4   5   6   7